Только чур с Булгаковым да с Конецким не сравнивать, сама чую, как плагиатишком за версту несет...ну уж очень хотелось начеркать чего-нито...для развлечения...честной компании...

Работенка была не пыльная. Прошвырнешься за ночь пару разов да на боковую. Крысачи особо не наглели. С пониманием попались… Пришлось конечно особо рьяных проучить, но без фанатизма…Да и понять хозяевам дать надо было, что не зря харч перевожу. Двоих предъявил. Один, правда, очухался потом, к своим уполз. Но мне что, я службу справил… Зауважали меня. Молочка дали с трудов праведных отведать.
Главная ихняя крысыня сурьезная тетка. Своим, вишь, мозги-то на место поставила мигом. Драла раз двоих как тузик грелку. Мол, не шляйтесь где ни попадя, берегите себя для продолжения роду. А сама – по шеям, по шеям…
Пошла житуха…Днем сплю, вечером сплю…Ночью хожу-похаживаю. За порядком слежу. Только местечко тихонькое. Кошишек нет вовсе. Почитай на всю округу один я. Кошенка было одна наладилась близь отираться, так я вышел, грудь колесом, хвост трубой. Гусар-гусаром. Только видать не показался я ей. Шмыгнула серой стрелкой и была такова.
Да не больно-то и надо было за финтифлюшками гоняться.
Так и зажился я на новом месте. Вот почитай уж второй годок как минул. Хозяева мои мужики разные Старый крепкий мужичек. Ходит бодренько. Шаги ладно кладеть. Как солдат, ать-два…Харч тоже  у него ловкий. Консерва, да сало с чесночком. Только вот как луковицу начнет кусать, хоть из дома беги. Слезу прошибает.
Он все больше по свету работает. На ночь домой топает. Валенки у него пахучие. Собакой воняют. Старой такой моськой. Истеричка, сразу видать. И лезет как старая метла. Всю одёжу Старому обволосила. Сами-то мы коты справные. Линять сызмальства не приучены, как есть мы  коты бродячие. Нам любой волос, лишний шанс зимой не окочурится. Вот и берегем его.
Со Старым мы ладим.  Он котов страсть какими лечебными считает. Вывалит меня на коленку и давай своей шуршавой лапой по хребтине водить. А я что, я подыгрываю сижу. Урчу так, что аж самому в животе щекотно.  Это он меня Матвеем-то окрестил. Матвей, да Матвей. Я что, мы не глупые какие. Сразу смекнул, зовет так. Ну так стало бы тому и быть.
А к вечеру, когда в каморке темно становится, приходит Молодой. Тоже ничего. Только какой-то он томный. Болезный видать. Шажочек меленький.   Опять же ботики носит. С замочком.
И еда у него скучная. Яичко вареное, молоко кислое, прокисня вроде как прозывается?…или квашенка?…нет, не помню названия…да веревки из теста…Из вежливости, конечно, пожую, а так, нет, особо не прошу. И ладно когда веревки меленькие несет, а то раз такой длиннющей чуть на смерть не подавился. Тянул-тянул, чую, в горле застряла, давай ее назад. А она припаялась к  глотке… Смертушка моя пришла…Кое-как все-таки  назад  ее выпихнул. Так вякнул, что Молодой аж подпрыгнул. Жаль только селедки, что Старый меня угощал. Вылетела паршивка. Я малость постеснялся. На улицу сбегал, вроде как надо мне стало. А когда пришел обратно, все прибрано было. Не брезгливый мужик, видать видал виды и похуже…

Как ужасно быть знаменитой!!! Как утомительно, право… Даже и не знаю, что во мне такого необыкновенного? Я всегда была к себе страшно требовательна. Я работала над собой всю сознательную жизнь. Ни малейшей поблажки. Ни себе , ни другим.
Да, я требовательна!!! Но я никогда не была самодуркой! Вы думаете это легко? Быть всегда в форме? Каждую минуту своей жизни соотвествовать своему высочайшеме статусу?
Ну вот опять поклонник. Надо переменить позу. Вот так. С этого ракурса я еще более выигрышно получаюсь на фотографиях. Впрочем, фотоаппаратик у него так себе. Обычная мыльница. Но я не могу себе позволить расслабиться. Конечно, если у поклонника крутой аппарат, с большим объективом, то я даже позволяю себе одну из моих любимых поз. Сажусь гордо выпрямив спину. Отвожу взгляд в сторону. Хвост – обнимает передние лапки. «Царица Савская» - так меня называют поклонники.
А на самом деле у меня очень простое и банальное имя. Сафо. Вот как меня назвала моя, не в меру начитанная "хозяйка". Тоже мне, интеллигентка в седьмом поколении.
Да мне с моей монаршей статью и королевской кровью полагалось имечко и подлиннее. Ну есть в моих вверительных грамотах еще пара-тройка имен. Но это такая тарабарщина, что не пристало затруднять королевский ротик их произнесением.
Нет, вы только посмотрите. Эта толстуха, из соседней клетки опять заснула. И как таких сюда пускают? Сначала она вылизывалась целых полчаса! С ума сойти!!! И эта жадная толпа взирала на это с диким умилением!  Потом ее затошнило. Ну , понятно. Вон какая у нее шевелюра. Вот не примите на свой счет, но в таком  обилии волос есть что-то плебейское.
Потом эта клуша принялась давиться и закончилось это тем, чем и должно было закончится.
Полное отсутствие воспитания и приличных манер! Я даже не посмотрела в ее сторону. Просто презрительно фыркнула через усы.
О мои усы!!! Жемчужная нить! Вот как я их называю. Сколько восторженных взглядов я нанизала на них!. А мои глаза?
Я никогда не смотрю в упор, как это делает моя соседка справа. Та таращится так, что кажется  сейчас ее веки просто разойдутся от усилия.
А я всегда взглядываю, да-да, именно взглядываю. Искоса. Мой взгляд молниеносен. Он как укол тонкой золотой шпилькой, которой Клеопатра закалывала свои волосы перед купанием. И которая могла бы послужить смертельным оружием, если понадобится.
Мой взгляд полон сарказма. На кончике его, как смертельный яд, вечная ирония.
Злючка сзади опять повздорила с хозяйкой. Неудивительно, нервы у всех на пределе. Ну, по мне уж лучше быть вот такой мегерой, чем диванной подушкой, которая поместилась слева, которую расчесывают каждые полчаса. Ну вот, что я вам говорила. Опять начали… Кого только не приглашают на подобные мероприятия!!!
Так, на чем это я остановилась? Ах, да… У этой экспансивной сиамки определенно в роду были особы королевской крови. Потрясающая грация и стать. Но манеры!!! Вечно на взводе.
А достойная принцесса никогда не снизойдет до вульгарной демонстрации своих эмоций!
Вот я ни разу в жизни  не позволяла себе такой демонстрации! И это не значит, что я всегда довольна поступками своей «хозяйки». И я всегда находила достойный способ продемонстрировать свое недовольство.
Мне достаточно перестать обращать внимание на ее жалкие попытки завоевать мое расположение. Я просто игнорирую ее. Ее нет.
Она может стенать и заламывать руки, я неприступна как холодный айсберг. Все ее жалкие потуги войти в контакт , разбиваются о мою ледяную сдержанность.
Но в следующий раз она уже не станет навязывать мне свое общество в тот момент, когда я не расположена давать ей  аудиенцию.
(продолжение следует)

Теперь, когда прошло столько блистательных лет, я могу сказать, править государством, созданным титаническими усилиями всегда почетно.
Приятно, когда на одно движение твоей бровки, реакция следует незамедлительно. И вдвойне приятно, когда результат именно тот, которого ты ждешь.
Весь мой трон усыпан драгоценными трофеями. Я получила все мыслимые и не мыслимые награды. Признание моего совершенства лежат везде, куда ни кинешь взор!
Я много трудилась для этого. Кто скажет, что монархи проводят жизнь в праздности и удовольствиях? Я никогда не была ленивой. И уважение и преклонение моих поклонников легли к стопам моего престола.
Ну это я отвлеклась.
Этот раут что-то затянулся. Становится скучно. Пора бы уже  отправляться в свои владения.
Но вероятно еще не все успели насладиться моей красотой и совершенством.
Вот опять на меня смотрят. Выражают свой восторг.
Гул голосов сливается в назойливый неразборчивый рокот. Проходящие мимо становятся безликой, монотонной массой.
Как трудно нести бремя славы!!!
Даже самые стойкие проявляют нетерпение и недовольство. Джентльмен, на которого я обратила свое монаршее внимание, позволил себе немного расслабиться. Но поза, все-равно, осталась аристократичной.
Бенгалка отвернулась и лижет лапку. Как все-таки грациозна. Настоящее дитя природы. Дикое, необузданное и какое-то первобытное… Как опасная и красивая игрушка, выставленная на всеобщее обозрение.
У перса явные проблемы со здоровьем. Чихает.  Вокруг суетится «хозяйка».
А что там дальше? Нет не вижу. Да и не стану я вертеться и рассматривать все сборище. И так все ясно. Равных мне здесь нет, не было и не будет…
Завтра весь день буду принимать поздравления. Потом совершенно необходимо привести себя в порядок. Хороший сон, легкая еда – вот я и в форме.
А там опять очередной бал. Восхищение подданных. Светский флёр бального зала. Фанфары.Фейерверки….

Зимний вечер развел на палитре свои самые синие краски. Выставка кошек закрылась. Владельцы и их питомцы разъехались по домам. Призы и награды обрели своих хозяев.
В огромном фойе Дворца культуры началась уборка.
В кабинет коменданта вошла запыхавшаяся уборщица, шмякнув в сердцах пустое ведро об пол затараторила , -
- Анпетровна, ну сколь можно? Ну тёмно уже деется. А нам, эвона, какие площадя убирать. Ну скажите же уже этой аглашенной, чтоб домой шла!!! Людям дело справлять пора… А она там все со своей прынцессной никак на уговорится. И так ей – ваше величество, и эдак…пожалте в каретку…Тьфу, срамота же слушать…
-Вы, Тамара, идите работать, - комендантша устало потерла глаза под очками, - А с Еленой Николаевной я сама поговорю…И знаете….Не надо ее обижать…Она одинокий человек… И мы ее давно знаем. Она бывает на всех выставках кошек в нашем городе… Да, странная…Да, сама делает из ленточек эти дурацкие розетки…Да, ее кошка не подходит ни под какие регламенты…Вы идите, Тамара, идите…

Ночной сторож  с натугой открыл огромные двери  и выпустил из опустевшего и гулкого фойе худенькую женщину.  Снег падал тихо, будто шел на цыпочках, боясь разбудить  старую , самого обычного вида, кошку. Кошка спала за пазухой у ХОЗЯЙКИ и смешно стригла усами. Ей было щекотно. И еще она была очень счастлива. На шее у нее висела смешная и неумело сделанная розетка из пурпурной атласной ленты., самого королевского в  мире цвета….

                                                                                              КОНЕЦ

А еще один интересный фактец... Я ведь десять лет прожила в Коломне...Из них два года в Щурово, в местечке с необыкновенным названием - "Ларцевы Поляны"...Подумать только, что через столько лет судьба приведет вернуться в это прекрасное и такое милое место...Судьба...Это все она...

Отредактировано LARS (2006-09-04 17:55:27)

…А еще Она очень любит цветы. Такие , с острыми лепестками , с резким, пряным запахом, от которого так чешется в носу. Когда Она их приносит, то сразу начинает их поить. Они мертвые, а Она их поит. Странно… Цветы ужасные обманщики. Всегда делают вид, что живые. А подойдешь, куснешь – молчат… Можно и не кусать, и так чувствую – мертвые…
И вообще люди любят все мертвое. Они окружают себя мертвыми вещами и предметами. И все их обманывают, людей…
Однажды Она принесла мертвого зверя на своих плечах. Она кружилась перед зеркалом. Хотела, наверное, чтобы зверь полюбовался на себя. Я потрогал его когтем, чуть-чуть, а Она шлепнула меня газетой по носу. Вот странная!!! Он же мертвый, ему же совсем не больно…
Вокруг мертвые стены, мертвые вещи. Даже  еда мертвая.
В нашем доме только двое живых – я и Она…
Только я привык. Я знаю, что все это ненастоящее. А Она верит, что они живы. Странно…
Есть один страшный предмет.  По выходным, когда Она остается дома, Она его оживляет. Я не понимаю как это происходит. Только он хватает Ее за руку и водит по комнате. Водит и орет. Водит и орет. Но Она не делает ему больно, просто он ей что-то рассказывает, наверное благодарит ее.  И тогда Она не слышит меня. Да я и не стараюсь ей попадаться на глаза. Прячусь. Уж больно этот предмет страшный. А потом , когда он умирает, Она достает из него животик и уносит на улицу. Наверное, в нем что-то страшное и Она не хочет, чтобы я боялся. Потом Она  прячет предмет  в шкаф. Я смотрел много раз как Она его убивает, а потом оживляет. Она странная.
Есть маленький странный предмет. Он тоже орет. Только тише. И чтобы услышать, что он ей говорит, Она подносит его к волосам, наклоняет голову. А он орет и старается схватить ее за волосы. У нее красивые волосы. Такие мягкие и странно пахнут. Как те цветы, что умерли.
Но с этими предметами Она не разговаривает. Они слишком громкие и любят говорить сами. Они знают, что Она дарит им жизнь на очень короткий срок и стараются ей быстрее все рассказать.
Но есть один предмет, с которым Она разговаривает. Этот предмет стоит в прихожей. Это очень молчаливый предмет, не такой как его собратья. Порой он молчит неделями. А бывает что начинает звать ее, но не страшно, а странно. И тогда Она берет его за лапу и начинает его уговаривать. Я понимаю это по интонации. Она говорит очень тихо, и я чувствую, что Она о чем-то  его просит…Но предмет этот – страшный упрямец… Он никогда с ней  не соглашается. И поэтому Она начинает плакать. Это так называется – плакать. Я никогда не плачу, не умею. Но ее мне становится жаль. Она ложится на диван, поворачивается к стене и плачет.
Я могу бегать, шуметь. Я могу делать все, что обычно Она мне не разрешает. Только я не хочу быть как те мертвые предметы, с которыми Она не разговаривает. Я – живой. И я умный. Я сижу рядом и жду, когда Она опять станет прежней. Живой.
Иногда этот предмет звонит, когда Ее нет. Я помню, как его надо успокаивать, чтобы не шумел. Я беру его лапу и тогда он замолкает. Но Она не разрешает мне этого делать. А почему? Я ведь тоже живой!

А иногда, это бывает редко, Она уходит в странное место. Когда Она возвращается, от  ее шубы пахнет собакой.

Собака – это тоже живое.
Однажды, когда Она разговаривала с живым Человеком, живущем по соседству, я выскочил  за дверь. Заигрался и выскочил. И там был он – Собака. Он странный. Пахло от него тревожно. У меня даже уши зачесались и сами собой прижались к голове. А шерсть на спине встала дыбом.
Собака – он как кошка. Не очень большой. Чуть повыше меня.
У него такой большой нос. Влажный и очень подвижный. Я слышал как он втягивал воздух. Нюхал. А хвоста совсем нет. Есть что-то вроде маленькой кисточки, которой Она в прошлом месяце пачкала табурет на кухне. Пахло при этом очень плохо. Мертвым. И слезились глаза.
Но Собака пах жизнью и домом.
           И еще  у него странные уши. Такие большие, висят почти до самого пола. И шерсть на ушах волнистая. А похожи они на меховые мешочки, в которые Она прячет зимой руки. И которыми так интересно играть.
Только Собака мне не разрешил играть с ними.  Он решил мне показать, что у него в пасти есть зубы.. Наверное, он хотел показать, что он тоже живой и умеет сердится.
Я захотел сразу убежать, но Собака вдруг чихнул  и стал махать кисточкой, той что вместо хвоста. А потом живой Человек и живой Собака ушли.
Мне , конечно, попало. Мне вымыли лапы и Она со мной не разговаривала, как с мертвым. Но потом мы помирились и все стало опять хорошо.
Только тот Собака, который оставляет запах на ее шубе пах очень страшно. Он пах смертью. Смертью живого. Очень страшный запах…
Так вот. Когда от ее шубы пахнет собакой, я начинаю волноваться. И еще от нее пахнет дымом и чужими цветами, незнакомыми и грубыми. Это чужой запах. Он мне не нравится. И хоть мне он не нравится, я, все-равно, трусь о ее ноги. Хочу их согреть. И этот чужой запах остается на моей шкурке. Мне приходится долго  потом себя вылизывать. Но зато чужой запах исчезает и все становится по прежнему.

А последнее время Она часто приносит домой эти чужие запахи. И еще Она часто плачет, хотя я совсем не шалю и даже ни разу не укусил ее мертвого зверя.
Я чувствую, что что-то приближается. Скоро все изменится и мы  уже никогда не станем прежними. Меня это беспокоит. Она часто не спит по ночам. В комнате горит свет. Может Она думает, что так я не буду бояться странных мертвых вещей, которые сидят в шкафу? Но я их не боюсь даже в темноте. Мне, когда темно, еще интереснее. А может это Она сама начинает их боятся?
Я не могу долго грустить. Мне всегда есть чем заняться. Я люблю побегать за мячиком. Люблю смотреть на улицу. Только там тоже много мертвого, которое обманывает. И запахи оттуда мертвые.
Только, когда становится  по летнему тепло, под утро, начинает пахнуть живой землей, живыми цветами, жизнью.
А днем мертвое, обманув людей, прячет под собой  все живое. Но я-то знаю как отличить одно от другого. И странный зверь Собака, который повстречался мне в подъезде, тоже знает. Я прочитал это в его глазах.

А однажды Она не пришла. Уже была ночь. Даже живое вокруг притворилось мертвым. Было тихо. Я спал, потом просыпался и начинал ждать, опять засыпал. Мне не было грустно. Просто я был один и это было непривычно.
Она не могла не придти. Она всегда возвращалась ко мне. Но неужели, все, чего я так ждал и боялся, наступило? Неужели мертвое ее обмануло и Она забыла что есть я, и я живой?
Мне нужна Она, я не привык к другому. Я всегда был с ней и не смогу быть один.
А утром я сидел под дверью и кричал. Может Она услышит и придет?
А Она все не шла и не шла…

- Наташка, что я тебе сейчас расскажу, - две подружки, брюнетка и рыжая, сверкая растаявшими снежинками на кудрявых головах, вбежали в залитый светом коридор , - Ты представляешь, Оксана рассталась со своим спортсменом!
- Не говори чепухи! Это все сплетни, - вторая, в очках и с веснушками на румяных щеках, стряхивала капельки влаги с пушистого шарфа, - стыдно повторять всякие бабские выдумки!
-А вот и не выдумки. Я точно знаю, вчера она послала его ко всем чертям. И знаешь почему? Не поверишь, - брюнетка прищурившись, рассматривала мастерски подведенный карий глаз, - она сказала, что он не любит животных. Это он-то? Да у него собачища с меня ростом!
-И еще она не хотела бросать своего кота. Ну, ты можешь поверить в это? Да, полная чепуха. Никогда не поверю, что можно отказать такому парню. Она точно ненормальная, - брюнетка осталась довольна и другим глазом, - ну, что, молчишь? Думаешь сплетни?
- Ну рассталась и рассталась, тебе-то что?,-  рыжая одернула свитер и быстро оглядела себя в зеркало,- хватит трепаться, пошли служить…
Подруги выскочили из гардероба и пошли по коридору городского архива. Рабочий день начался. - Нет, я все-таки не понимаю, почему они расстались?

-